Как странно, — всё ещё жив и даже — тень от меня.
Жара обнажает свои зубы, выказывая тридцать с лишним градусов, выступая потной испариной на моём лбу. Она не замечает с шумом падающих больших листьев грецкого ореха. но продолжает печь новый, черный асфальт на моей улице, который нагреваясь, испускает тяжёлый, насыщенный запах.
Мне нравятся старые, годов пятидесятых, обложки книг. Они тканевые, жёсткие на ощупь, а иные покрыты поверх неизвестным составом, становясь созданными будто из множества крошечных бугорков.


Мне нравятся старые, годов пятидесятых, обложки книг. Они тканевые, жёсткие на ощупь, а иные покрыты поверх неизвестным составом, становясь созданными будто из множества крошечных бугорков.

